Неточные совпадения
С тех пор он и остался у нас, только
спать уходил
в квартал да по утрам играл на бильярде
в ресторане Доминика, говоря, что это необходимо
в видах внутренней политики.
Произошла целая история. Сбежались дачники и приняли участие. Кто-то уговорил Ивана Павлыча уйти
в ресторан, а Васька
попал в руки городового. Он защищался отчаянно, пока не обессилел.
Достаточно оказать, что прямо от наслаждений белой ночью я
попадал в кабак, то есть
в ресторан «Розу», где Пепко культивировался довольно прочно.
Здесь он недурно исполнял роли благородных отцов и окончил мирно свое земное странствие
в Москве, каким-то путем
попав на небольшие роли
в Малый театр. Иногда
в ресторане Вельде или «Альпийской розе» он вспоминал свое прошлое, как он из бедного еврейского местечка на Волыни убежал от родителей с труппой бродячих комедиантов, где-то на ярмарке
попал к Григорьеву и прижился у него на десятки лет.
Она была утомлена и возбуждена. Ей хотелось
в одно и то же время и
спать, и без конца говорить, и смеяться, и плакать, и ехать
в ресторан завтракать, чтобы почувствовать себя на свободе.
…А Фома все кутил и колобродил.
В одном из дорогих
ресторанов города он
попал в приятельски радостные объятия сына водочного заводчика, который взял на содержание Сашу.
Он нерешительно идет
в переднюю, медленно одевается там и, выйдя на улицу, вероятно, опять долго думает; ничего не придумав, кроме «старого черта» по моему адресу, он идет
в плохой
ресторан пить пиво и обедать, а потом к себе домой
спать. Мир праху твоему, честный труженик!
Позднее других проснулся Славянов-Райский. Он был
в тяжелом, грузном похмелье, с оцепеневшими руками и ногами, с отвратительным вкусом во рту. Сознание возвращалось к нему очень медленно, и каждое движение причиняло боль
в голове и тошноту. Ему с трудом удалось вспомнить, где он был днем, как напился пьяным и как
попал из
ресторана в убежище.
Каждую ночь, с десяти вечера до шести часов утра, он проводил
в загородном
ресторане «Вавилон», и было непонятно, когда он успевает
спать и так внимательно заниматься собою, чтобы быть всегда хорошо одетым, чисто выбритым и даже слегка надушенным.
В плохие или, так сказать,
в «пиджачные» времена, когда
в кармане не сказывались дома лишние «пенензы», когда жаль было лишний рубль бросить на пропитание
в модном
ресторане и когда не предстояло случая
попасть на обед
в какое-нибудь аристократическое семейство, пан грабя зачастую направлял алчущие стопы свои «до пршияцéля Анзельма» и снисходительно пользовался его офицерской похлебкой.
К тому же, на горе Висленева, у него были свои привычки: он не мог есть бараньих пилавов
в греческой кухмистерской восточного человека Трифандоса и заходил перекусить
в ресторан; он не мог
спать на продырявленном клеенчатом диване под звуки бесконечных споров о разветвлениях теорий, а чувствовал влечение к своей кроватке и к укромному уголку,
в котором можно бы, если не успокоиться, то по крайней мере забыться.
Писал я ее под конец моего житья
в Париже. И когда кончил, то пригласил Вырубова и Петунникова, моих сожителей,
в ресторан Пале-Рояля,
в отдельный кабинет, и там до поздних часов ночи читал им драму. Она им очень понравилась. Но я и тогда не мечтал ставить ее.
— Ты не
спишь, мама? — спросила дочь шёпотом. — А я всё об Алеше думаю. Как бы он своего здоровья не испортил
в городе! Обедает он и завтракает бог знает где,
в ресторанах да
в трактирах.
Щеки его пощипывал легкий мороз,
в ушах раздавался все тот же топот лошадок, точно он еще едет к Нарвской заставе из
ресторана, куда он никогда еще не
попадал, особливо с подобной спутницей.
Основным местопребыванием офицеров полка,
в который
попал Савин, был, как мы уже говорили,
ресторан Дюссо.
Одна за другою были отрезаны от него конспиративные квартиры, где он мог бы укрыться; оставались еще свободными некоторые улицы, бульвары и
рестораны, но страшная усталость от двухсуточной бессонницы и крайней напряженности внимания представляла новую опасность: он мог заснуть где-нибудь на бульварной скамейке, или даже на извозчике, и самым нелепым образом, как пьяный,
попасть в участок.
Спать-то захотелось, а как лег на постель, так сон и прошел; и снова до утра ворочался и курил, придумывая себе честные и подходящие занятия. Два отыскал как будто и подходящих: лакеем
в ресторане (сейчас мужчин мало) или кондуктором на трамвае. Но днем, при свете солнца и ума, понял вздорность этих предложений, совершенно несовместимых с моим слабым здоровьем и непривычкою к лакейскому трудовому делу. Куда уж!